Немного "из другой оперы", но вот вспомнилось.

читать дальше


Владимир Высоцкий


Целуя знамя в пропыленный шёлк

И выплюнув в отчаянье протезы,

Фельдмаршал звал: Вперёд, мой славный полк!

Презрейте смерть, мои головорезы!



И смятыми знамёнами горды,

Воспалены талантливою речью,-

Одни стремились в первые ряды -

Расталкивая спины и зады,

И первыми ложились под картечью.



Хитрец - и тот, который не был смел,-

Не пожелав платить такую цену,

Полз в задний ряд - но там не уцелел:

Его свои же брали на прицел -

И в спину убивали за измену.



Сегодня каждый третий - без сапог,

Но после битвы - заживут, как крезы,-

Прекрасный полк, надёжный, верный полк -

Отборные в полку головорезы!



А третьи средь битвы и беды

Старались сохранить и грудь и спину,

Не выходя ни в первые ряды,

Ни в задние,- но как из-за еды,

Дрались за золотую середину.



Они напишут толстые труды

И будут гибнуть в рамах, на картине,-

Те, что не вышли в первые ряды,

Но не были и сзади - и горды,

Что честно прозябали в середине.



Уже трубач без почестей умолк,

Не слышно меди, только звон железа,

Ах, славный полк, надёжный верный полк,

В котором сплошь одни головорезы.



Но нет, им честь знамён не запятнать,

Дышал фельдмаршал весело и ровно,-

Чтоб их в глазах потомков оправдать,

Он крикнул: Кто-то должен умирать -

А кто-то должен выжить,- безусловно!



И нет звезды тусклее, чем у них,-

Уверенно дотянут до кончины,

Скрываясь за отчаянных и злых

Последний ряд оставив для других -

Умеренные люди середины.



...В грязь втоптаны знамёна, смятый шёлк,

Фельдмаршальские жезлы и протезы.

Ах, славный полк!.. Да был ли славный полк,

В котором сплошь одни головорезы?

Region32, из той же оперы! Ничошное стихотворение, не знал что у Высоцкого такие были.

не знал что у Высоцкого такие были.

А вот такое?

читать дальше

Сто сарацинов я убил
во славу ей —
Прекрасной Даме посвятил
я сто смертей!
Но сам король, лукавый сир,
затеял рыцарский турнир.
Я ненавижу всех известных королей!

Вот мой соперник — рыцарь Круглого стола.
Чужую грудь мне под копьё король послал,
Но в сердце нежное её
моё направлено копьё...
Мне наплевать на королевские дела!

Герб на груди его — там плаха и петля,
Но будет дырка там, как в днище корабля.
Он самый первый фаворит,
к нему король благоволит,
Но мне сегодня наплевать на короля!

Король сказал: "Он с вами справится шаля!"
И пошутил: "Пусть будет пухом вам земля!"
Я буду пищей для червей,
тогда он женится на ней...
Простит мне Бог, я презираю короля!

Вот подан знак — друг друга взглядом пепеля,
Коней мы гоним, задыхаясь и пыля.
Забрало поднято — изволь!
Ах, как волнуется король!..
Но мне, ей-богу, наплевать на короля!

Теперь всё кончено — пусть отдохнут поля.
Вот хлещет кровь его на стебли ковыля.
Король от бешенства дрожит,
но мне она принадлежит!
Мне так сегодня наплевать на короля!

...Нет, в замке счастливо мы не зажили с ней —
Король в поход послал на сотни долгих дней.
Не ждёт меня мой идеал,
ведь он — король, а я — вассал,
И рано, видимо, плевать на королей!

Region32, здорово!!

А вот еще, только теперь это не Высоцкий, а Белянин, про рыцарей, грустное

читать дальше

Рыцарь Роланд, не труби в свой рог.
Карл не придет, он забывчив в славе...
Горечь баллады хрипит меж строк
В односторонней игре без правил.
Им это можно, а нам нельзя.
Белое-черное поле клетками.
В чьем-то сраженье твои друзья
Падают сломанными марионетками.
Золото лат уплатило дань,
Каждому телу продлив дыхание.
Смерти костлявой сухая длань
Так не хотела просить подаяния...
Много спокойней - прийти и взять
Этих парней из породы львиной...
Как же теперь королевская рать
Без самых верных своих паладинов?
Музыка в Лету, а кровь в песок...
Совестью жертвовать даже в моде.
Плавно и камерно, наискосок,
Меч палача над луною восходит.
Бурые камни над головой...
Господи, как же сегодня звездно...
Бог им судья, а о нас с тобой
Многие вспомнят, но будет поздно.
Брызнуло красным в лицо планет.
Как это вечно и как знакомо...
Радуйтесь! Рыцарей больше нет!
Мир и спокойствие вашему дому...

Region32, мм, както не очень... у эовин ничошно получилось про Роланда. даже два раза.

В край моего щита метит копьем закат.
Пыль на зубах скрипит, пыль застилает взгляд.
Я говорю: "Мой господин, прекрасный граф Роланд,
Едем другим путем!"
Скалы над пропастью встали темницами,
Здесь доверять нельзя людям и птицам, и
Я говорю: "Мой господин, прекрасный граф Роланд,
Едем другим путем!"

Не различить лица, не отворить броню.
Крепко поводья сжав, шпоры даешь коню молча.

Побагровел закат, алым глаза слепя.
Взрезана твердь небес перьями ястреба,
А за спиной я различаю шаг предательства
В стуке стальных подков!
Чаши заздравные с каждым Вы пили ли?
Кровью окрасилось золото лилии...
Я говорю: "Мой господин, прекрасный граф Роланд,
Много ль у Вас врагов?"

Чертит перчатки сталь медленный полукруг.
Ты указуешь вдаль, на мавританский юг
молча.

Вижу, десницы скал крошат щитов эмаль.
Чую беду и смерть в имени "Ронсеваль".
Я говорю: "Мой господин, прекрасный граф Роланд,
Время трубить в рога!"
Не оттого ль молчит труб золотая медь,
Что от отрогов гор помощи не успеть?
Верит ли мне, мой господин, прекрасный граф Роланд,
Что гибель в бою легка?

Мчаться навстречу ей - Вы не сошли с ума ль?
Станет могилой нам каменный Ронсеваль!
Не осадить коней, строя не уберечь,
Вижу леса знамен, слышу чужую речь!

За королевский дом, за золотистый дрок,
За безрассудный долг ты поднимаешь рог -
поздно!

Fiat voluntas tua, sicut in caelo, et in terra...

Чьи голоса звенят, чьи голоса поют?
Крикнув тебе: "Прощай!", падаю, падаю
в звезды...

Sicut et nos dimittimus debitoribus nostris...

Et ne nos inducas in tentationem;
Sed libera nos a malo... libera nos a malo...

Ты тогда уже знал лучше нас –
Но молчали, не дрогнув, губы.
Что ты знал в тот последний час
В час, когда закричали трубы?
Рухнул вдребезги свод земной,
И запели, и заплясали,
И схлестнулась волна с волной,
Разбиваясь меж стен Ронсеваля…

Разбиваясь меж стен...
Ла-ла-лай, ла-ла-ла-ла-лай...

Ты же знал на вопрос ответ,
Уходя, обо всем уже знал ты.
И смотрел неотрывно вслед
Синий взгляд златокудрой Альды.
А ты спорить решил с судьбой,
Не познав ни любви, ни печали,
Принимал свой последний бой
Между стылых камней Ронсеваля...

Между стылых камней...
Ла-ла-лай, ла-ла-ла-ла-лай...

Слышишь, бьется, как кровь в виске,
Стук копыт – это мчит подмога.
Но сломавшись в твоей руке,
Разлетелись осколки рога.
Торжествующий крик врага,
Переливы пьянящей стали
Слышишь, звонко трубят рога,
Эхом бьются в груди Ронсеваля...

Эхом бьются в груди...
Ла-ла-лай, ла-ла-ла-ла-лай...

И, сжимая в ладонях клинок,
Ты смеялся – легко и беспечно;
Уходя за последний порог,
В безоглядную дальнюю вечность.
В безоглядную дальнюю даль,
К голосам, что безмолвно звали,
Оставляя навек Ронсеваль,
Оставаясь навек в Ронсевале.

Оставляя навек...
Ла-ла-лай, ла-ла-ла-ла-лай...

Оставаясь навек...